Анищенко М.В.
Улыбка – лучшая вакцина.
Я знаю, что мама должна быть только одна. Но в 18 лет у меня появилась вторая мама. Случилось это абсолютно для меня незаметно, даже не знаю как в один прекрасный день я обратилась к ней: «мам-Нина», а она откликнулась: «Да, деточка…?». Мамой ее называют совсем неродные ей люди, некоторый из них видят ее второй или третий раз в жизни, мамой ее зовут даже собственные сестры.
Она лучится добротой и теплом, а ее морщинистые руки всегда словно бы готовы обнять. Настоящие мамины руки. Своей приятной улыбкой или тихим милым смехом она способна утешить любое горе. Но это сейчас ее смех тихий, а раньше он был звонок и слышен издалека.
«Я всегда смеялась. Была такой хохотушкой! Меня и муж полюбил за это, говорил, сперва в твой смех влюбился, потом только – в тебя. Что бы ни случилось, деточка, ты всегда улыбайся, улыбка – это вакцина от бед». – говорит она мне.
В свои 78 лет она продолжает улыбаться, не смотря ни на что.
Нина Петровна Чиркова родилась в семье простых крестьян в 1927 году в деревне Глинищево Тамбовской области. Она была первым ребенком. Потом у нее появятся две сестренки, но наследника, «хлопчика», которого так хотел ее отец, в семье так и не будет: в 41-м году Петра Ивановича забрали на фронт, окуда он так и не вернулся; остались о нем родным только три сухие слова: «порпал без вести».
В годы войны Нина помогала взрослым с другими ребятами на трудофронте. Она работала на военных заводах, причемпорой приходилось работать сразу по несколько смен подряд. Кстати, в этом году Нина Петровна получила медаль в честь 60-летия победы. Но про войну она очень не любит вспоминать. Правда, от ее сестер, Тамары и Лидии, я узнала, что именно на военном заводе Нине дали прозвище «Колокольчик»: такой у нее был звонкий, задорный смех, и даже в годы лишений, когда всем приходилось туго, и сама Нина валилась с ног от усталости и голода, когда, казалось бы, было совсем не до смеха, она продолжала радоваться жизни, чем помогла очень многим: не упасть духом, бороться с тяготами и не обозлиться на обстоятельства. Нину-«колокольчик» на заводе многие любили, даже пытались баловать: тайком совали в карман ее поношеного платья или истертую школьную сумку яркие ленточки, открытки, интересные книжки и другие занятные вещицы.
Наконец, отгорела своими смертоносными пожарами война, Нина снова вернулась в школу. А через два с половиной года познакомилась с будущим мужем. Смеясь, она говорит: «Александр Васильевич у нас брянский волк, который тамбовскому волку товарищ». Супруг перевез молодую жену к себе на Брянщину, и несколько лет она прожила с ним в деревне Супонево в уютном деревянном домике, пахнущем сосновой смолой.
В 1949 году молодая чета Чирковых переехала в Москву, и с тех пор этот город стал для Нины родным.
«Кем я только не была: и землекопом, и сучкорубом, и крановщицей, и поваром. А жили первое время в юртах, по 70 человек, посреди огромного поля. Уснуть нельзя было ни днем, ни ночью: жили возле военного завода, и постоянно взлетали самолеты. От этого гула аж посуда с полок падала. Потом общежитие в Текстильщиках дали, стало полегче.
В секредине 50-х пребрались в Москву и обе младшие сестры с мужьями. Работали все на одном предприятиии, и в 68-м году всем трем сестрам с их семьями дали квартиры в одном доме. Лидии и Тамаре – трехкомнатные, у них уже было по двое детей у каждой. Нине досталась двухкомнатная квартира,потому что Бог детей так и не дал: обе ее беременности были внематочными, и врачи в конце концов сообщили ей, что ребенка она родить никогда не сможет.
«Очень мне хотелось малыша. Пусть даже неродного, детдомовского, но чтобы был человечек, которому можно подарить всю материнскую теплоту, ласку и нежность».
Но Александр Васильевич не хотел брать чужого ребенка, почему-то считал, что из приютских ничего дельного не вырастет, как ни воспитывай.
«Иногда мне кажется, что это Бог меня наказал, - вздыхает мам-Нина, - Наказал за то, что наша мать осталась в старости одна, мы, ее дети, в Москву уехали, а ей перед смертью никто и воды не подал напиться…».
В 1982-м году тяжело заболел муж, а нанимать сиделку было не по карману. Тогда-то Нина Петровна и стала санитаркой. Вот уже 23-й год она работает в одной и той же больнице на одной и той же должности. Здесь за нее держатся, потому что она действительно хороший работник, ее любят как больные, так и врачи. Они все называют ее «мать», уважительно и ласково одновременно.
Мам-Нина считает, что именно на этой работе она нашла себя. Кроме того, мне кажется, что мам-Нина счастлива: у нее есть любимая работа, где она может подарить людям немножко своей души, которая от этого совем не скудеет, лишь делается шире.
В преклонные годы, хоть муж ее умер и детей своих они не нарожали, она не осталась одна: с ней живут ее сестры, Лида и Тамара, хоть и по вынужденным обстоятельствам. Сыновья женщин в безумные девяностые в жажде скорой и легкой наживы сколотили компанию. Однако, не владея специальными знаниями и не имея никаких представлений о ведении собственного бизнеса, они быстро прогорели. Чтоб расплатиться с долгами, им пришлось продать не только свои собственные квартиры,но и отличные трехкомнатные квартиры матерей. С тех пор Лида и Тамара живут с мам-Ниной, в ее уютной квартирке свалены вещи из двух других квартир. Нина Петровна смеется: «У нас шикарно: 3 холодильника, 4 дивана, 3 телевизора – прямо как в лучших домах».
Живут сестры в мире, у них всегда приятно бывать, тут все такое чистенькое, светлое, родное. Но самый родной человек здесь – мам-Нина.
Иногда она мне кажется святой: столько пережить и продолжать неустанно даритьлюдям радость, свое душевное тепло и доброту. Люди тянутся к ней, ищут общения с этой чудесной женщиной. Глаза ее лучатся мягким внутренним светом, за ней бегают собаки лишь для того, чтобы потереться о ее ноги и лизнуть ее теплую руку: им тоже хочется немного ласки и тепла. Кажется, ее пушистые седые волосы сложатся в едва заметный нимб, а из-за плеч вот-вот покажутся прятавшиеся все это время легкие крылья. Однако это только кажется. Она не святая. И не хочет ею казаться. Но, определенно, эта женщина - Боржий человек. Творя добро и не требуя ничего взамен, она тем самым становится ближе к Богу, к которому, кстати, сама она обратилась не так давно – в 1993 году мам-Нина покрестилась. После общения с ней чувствуешь, что прикоснулся к чему-то светлому и благосному. Поистине, ее улыбка лучшая вакцина и противоядие от бед, проблем и хандры.