Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина?Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить - это уж Бог знает! М.Ю.Лермонтов. Герой нашего времени
Дунфан Сяо (Китай)
"Ночь эпохи"
Я постоянно застревал в поисках смысла жизни,
в поисках красоты слов. Теперь я думаю:
эта проклятая жизнь мне уже до чертиков надоела,
теперь я стремлюсь искать наслаждение
в словах, в жизни стремлюсь к деньгам.
Я понял: человеку никогда не освободиться от оков.
Стены большого зала были молочно белые, ровные и гладкие. На улицу выходило большое окно с такими чистыми стеклами, что даже мухи соскальзывали. Неоновые огни с улицы отражались в стеклах окна и в нескольких сотнях светильников – люстр, бра, настольных ламп, развешанных в зале. Пол и стены разделены на квадраты образцами ковров и покрытий разных расцветок и на любой вкус. Зал набит самой разной отменно отполированной мебелью. Это магазин изысканной дорогой мебели открылся недавно. Повсюду на шкафах и столах стояли вазы с цветами. Был даже большой аквариум, дорогущие золотые рыбки бесшумно открывали и закрывали рот, лениво двигая плавниками, меняли угол обозрения, казалось, что они гримасничают. Вывеска над дверью гласила: «Европейский стиль».
В тот день Я, Фан Янь и Чжан Дань сидели на широком диване возле входа. Эти двое – по струнке , я же расслабленно раскинул руки и ноги. У каждого из нас на груди висела табличка «Продавец». Мы с Фан Янем были одеты в отутюженные черные брюки, на ногах ботинки начищенные на блеска, галстук повязан безупречно. На Чжан Дань шелковая блузка с низким вырезом и черная юбка чуть прикрывавшая бедра. Взгляд Фан Яня так и бегал от разреза на блузке к ее ногам, похоже ему это не надоедало.
Тут один местный делец внес в двери магазина свой огромный живот. Под ручку с ним шла девица непонятного вида – то ли няня, то ли проститутка.
Я сказал Фан Яню: «Посмотри-ка на эту парочку, денежки точно есть! Давай работай, старший брат уступает тебе этот контрактик». Фан Янь оторвал взгляд, повернулся и спросил: «Из ресторана вышли?».
В это время толстяк спросил девицу: «Где в Европе это сделано?».
Я утвердительно качнул головой: «Я только что видел, что этот богатей в ресторане заказывал только дичь, видно, свининой он уже брезгует». Фан Янь поднялся с дивана: «Ладно, придется старику напрячься, но чувиха –то его страшновата» и направился в сторону покупателей: «Вся мебель в нашем салоне из Сан-Марино». Справа от салона находился бар с затемненными стеклами, где даже днем ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии вытянутой руки, слева - ресторан, где продавалось все от пятикопеечной лапши до блюд с дичью за несколько тысяч. Все мы знали, что клиенты обоих этих заведений, пропустив парю рюмочек, с удовольствием заходили поглазеть на мебель в «европейском стиле», но те, что из бара никогда ничего не покупали. Чжан Дань посмотрела на девицу, что повисла на руке толстяка как кожаная сумка и презрительно хмыкнула, она сразу потеряла к ним интерес. Фан Янь, аккуратно сложив папку с бумагами под мышку, с почтительной миной следовал по пятам за толстяком, иногда на лице пробивалась улыбка. Он остановился на вытяжку как солдат. - Могу я задать один вопрос, - шепотом сказала мне Чжан Дань. Я повернулся в ее сторону. – Ты расстался со своей девушкой? - А про какую ты говоришь? На этой неделе всех имен лучшей двадцатки я и не помню.- Та, которая работает в канадской фирме. Говорят, у вас с ней такая любовь.
Я не сразу нашелся, что ответить. Неделю назад Лю Ин уехала от меня, не сказав ни слова. В тот день я вернулся с работы. Когда принимал душ, обнаружил, что ее косметика исчезла с полки, потом я нашел записку, брошенную на стол: «Остатки еды в холодильнике». Почему? Куда она уехала? Было не известно. Первые 2-3 дня было нормально, даже можно сказать легко. Наступил выходной, а она все не звонила. Я весь день смотрел телевизор, и вдруг почувствовал, что что-то не так.
- Я никуда не подсматривала, это они мне все рассказал, - сказала Чжан Дань.
Несколько дней назад, когда хозяина не было в магазине, я выпил в обед несколько бутылок пива, полдня клиенты не досаждали, и на меня вдруг накатила тоска, я написал Лю Ин письмо, исполненное любовных чувств. Пока писал не думал даже, кому я это всё отправлю. Потом я положил письмо под кассу и вспомнил о нем только дома. На следующий день я нашел письмо на прежнем месте, но его явно уже прочли. Коль так, будь что будет, решил я про себя. Меня удивило, что Чжан Дань такая простушка. «Я никуда не подсматривала»- можно сказать, что она выдала себя. Но Чжан Дань только недавно поступила к нам на работу. Ничего удивительного нет в том, что Чжу Лили и ей подобные кумушки с длинным языком уже выложили ей все сплетни.
Конечно я не стал выяснять, откуда Чжан Дань про это узнала. Я только сказал с улыбкой: «Да, решил дать ей отпуск, пусть отдохнет пару деньков. Сейчас что принято называть отпуск «расставанием»?».
Чжан Дань молча смотрела на меня с тяжелым взглядом. Я отвел взгляд.
Чжан Дань недавно начала работать в нашем магазине. Многие продавцы, любители женского пола, с жаром обсуждали ее фигуру и кожу. У нее была своя маленькая машина, пусть и дешевая, но вызывавшая у всей этой шайки бабников огромный интерес. Признаю, мне ее фигура тоже нравилась, но мое внимание приковывали ее большие глаза, и выражение лица маленькой девочки. Вот и сейчас она смотрела на меня такими глазами, мне некуда было деться, надо было что-то сказать ей: «Я решил предоставить эту девчонку самой себе». К нам подошел Фан Янь с улыбочкой: «Ну ты дурак… промашка вышла, это же липовый капиталист, обычная пролетарская свинья». Он тут же плюхнулся на диван рядом с Чжан Дань. «Щенок возомнил себя бульдогом», - буркнул я и направился к толстяку. Чжан Дань все еще смотрела мне вслед, я больше не обращал на нее внимания и остановился возле толстяка. Было видно, что он уже хорошо выпил, лицо покраснело, походка неуверенная. На самом деле я видел, что он вышел из бара.
- Только что тот парень сказал, что эта мебель из какой-то Сан?
- Сан – Марино.
- А тут написано «Франция».
- Ах да, этот набор особенный, он из французского дерева.
Чжан Дань все еще смотрела на меня, Фан Янь что-то говорил ей и хихикал. Я продолжал следовать по залу за толстяком. Проходя мимо них, я расслышал слова Фан Яня: «Как насчет сегодня вечером? Я тебе покажу, что такое настоящая любовь». Чжан Дань рассмеялась и пересела в кресло. Я остановился возле нее и успел сказать на ухо: «На самом деле …». Толстяк уже подошел к другому набору мебели и крикнул в мою сторону: «А это дерево откуда?». Я выпрямился посмотрел на Чжан Дань, потом на толстяка, направился к нему и с сияющим видом сказал: «Это с Северного полюса». Толстяк открыл рот от удивления: «Северный полюс?! На Северном полюсе растут деревья?». - «Растут, но очень медленно, через 50-100 лет дерево вырастает на ножку стола». - «А!А! Я и думаю, почему такое дорогое. А скидку даете? Дружище, скидку дашь?». Фань Янь опять подобрался к Чжан Дань и, продолжая хихикать, положил руку ей на плечо. Взгляд толстяка был прикован к ценнику. Я незаметно подошел к ним двоим, и услышал слова Фань Яня: «Как раз у тебя есть машина, за полчаса доедем к мне, родителей дома не будет». Чжан Дань не обратила на него внимания, посмотрела на меня и улыбнулась. Я повернулся к Фан Яню: «Слушай ты, раздуваешь конфликт среди народных масс, смотри мне, а то разберусь с тобой как с классовым врагом». Фань Янь скривил улыбочку: “Не выпендривайся, мы с ней знакомы в детства, ты третий лишний не встревай, это же против социалистических принципов, не соответствует правилам поведения высокообразованной молодежи”. Я повернулся к девушке: «Чжан Дань, пошли его подальше, а то он забудет, кто такой». – «Я уже обещала Ли Дапэну, что отвезу его домой», - рассмеялась Чжан Дань. Фан Янь изобразил удивление: «Ты что с ним договариваешься о свидании?». Толстяк опять подозвал меня и, указывая на аквариум, спросил: «А рыб вы продаете? Я тут полдня ходил и решил, что это самое стоящее ». Потом повернулся к девице и похлопал ее по плечу: «Ну что купить тебе для развлечения?». «Они не продаются», - сказал я. Лицо толстяка помрачнело. «Но их можно подарить», - добавил я. Толстяк просиял. « «Каждому покупателю, приобретающему у нас мебель и покрытие для четырех комнат без скидок, фирма дарит аквариум» так написано в каталоге нашего магазина».
Лицо толстяка опять помрачнело, он перекинулся взглядом с девицей: «Сойдет, ты мне дай свою визитку, потом я обязательно у тебя куплю, когда в следующий раз будешь на работе?»- «На следующей неделе пожалуйста, визитка возле кассы, сами возьмите». – «Окэй, хорошо на следующей неделе, в какой день?» - «В любой. Скажу вам один секрет», - я нагнулся к уху толстяка, - «на той неделе у нас повышаются цены, все удорожает в два раза». Толстяк остолбенел и в изумлении уставился на меня. Девица ничего не поняла и продолжала спрашивать: «Рыбок с аквариумом вы прямо на дом доставите?». – «Нет, мы вам их доставим в кастрюле уже сваренными».
На улице шел дождь. Я запер кабинет и отдал ключ охраннику, расписался в журнале безопасности. Подумал и решил не переодевать рубашку, одел пальто и вышел из магазина. Чжан Дань уже завела машину и ждала возле главного входа. На ее головке с короткой прической красовались модные солнечные очки, Фан Янь стоял нагнувшись у машины все с той же улыбочкой. Я подошел к машине и Чжан Дань перевела взгляд на меня. Я встал за спиной Фан Яня.
Честно говоря, мне никогда не нравилась манера Фан Яня чуть завидев девушки сразу начинать хахикать и пудрить ей мозги. Чжан Дань серьезно сказала ему: «Я действительно обещала Ли Дапэну отвезти его домой». Фан Янь почувствовал, что я стою сзади и обернулся: «Твою мать! Победитель становится царем, проигравший – вором». – «Все профессии важны, все профессии нужны, - ответил я, - Нас трое, кто-то обязательно будет третьим лишним». Фан Янь покачал головой: «Красный цветок хорош в окружении зеленых листьев, придется мне быть зеленым листом».
Я смеясь залез в машину и захлопнул дверь. Машина тронулась, Фан Янь прокричал сзади: “Эй, Ли! Когда мы с тобой поменяемся работой?”.
Красная машина выехала на третье кольцо. Я включил радио и услышал, как девушка жалобно пела, что ее парень такой негодяй. Чжан Дань смотрела на дорогу перед собой: «Ты только что начал говорить «на самом деле», что ты хотел сказать?». Я поднял глаза. Чжан Дань заплатила за то, чтобы ей установили форточку на крыше. Девушки всегда такие: они медленно, но верно стремятся превратить уродливое в прекрасное.
- Не говорил я этого.
- Мы на работе говорили о твоей девушке, ты сказал «на самом деле».
Дождь начал редеть и капал беззвучно. Разноцветные огни улицы расплылись и превратились с туман, прекрасное зрелище.
- На самом деле, моя мама уехала за границу несколько лет назад. Одному жить скучно. В квартире три комнаты, отремонтированы, все есть. В таком доме одному очень тоскливо.
- А где твой отец?
- Развелись.
- А куда мама уехала?
Девушка по радио все еще продолжала жаловаться. Я подумал, что ее любовь ничего общего не имеет со моей жизнью. Я выключил музыку. Чжан Дань закричала: «Зачем ты выключил? Мне нравилось». – «Уехала в Москву. Давай выпьем пива». Чжан Дань перешла на полосу медленного движения .
- Н еплохо, но я за рулем, мне нельзя пить, я буду сок. Говорят в России беспорядок, это правда?
- Уехала мама, а не я. Уже поздно, милиционеры уже все дома.
- Нельзя, в последнее время проверяют, если поймают, точно отправят в класс
вождения. А ты почему не поехал в Россию?
Вдоль дороги прогуливались парочки. Все такие красивые как актеры с телевидения или рекламы – здоровые, веселые, образованные, исполненные веры в счастливую жизнь. Я смотрел на них и не мог не задуматься: может они уже сейчас счастливые?
- Ты поедешь прямо к моему дому? Мы выпьем у меня. Дома есть два ящика пива, один охлажденный.
Чжан Дань взглянула на меня:
- Не выйдет, уже два дня подряд поздно возвращаюсь домой, сегодня утром мама меня отругала, я обещала не возвращаться поздно».
- А кто сказал, что я отпущу тебя.
Чжан Дань замолчала. Я открыл окно. Капли дождя полетели в машину, мое пальто промокло и стало почти черным. Я взял зажигалку и собрался закурить.
- Не надо курить в моей машине, - громко закричала Чжан Дань.
- Я уже закурил, ты меня здесь высади, побыстрее.
Чжан Дань посмотрела на меня.
- Ладно, ладно открой окно и кури.
- Я говорю, высади меня.
Чжан Дань не нашла слов.
- Пожалуйста.
По шоссе мимо проносились блестящие красивые машины. Я с презрением смотрел им вслед.
