Продукты для Зондеркоманды

Есть поговорка, дошедшая до нас от суворовских солдат: смелого пуля боится, смелого штык не берет. Изучая историю в школе, читая исторические романы, хронику, встречаешь описания невероятных подвигов, совершенных русскими воинами. Восхищаешься ими, удивляешься, но кажется, что в реальной жизни такие вещи просто не могут произойти. Герои представляются какими-то сказочными, чудо богатырями. Трудно представить их себе в реальной жизни: как они ходят, говорят, песни поют. Но с другой стороны, известно, что в некоторых особых ситуациях люди могут проявлять чуть ли не сверхъестественные способности. Об этом пишут, это обсуждают. 

Я хотела бы рассказать о совершенно необычном и невероятном событии, реально имевшем место в жизни и произошедшем с человеком, которого я хорошо знаю и люблю, с моим дедушкой.

Это случилось в 43 году в Белоруссии в разгар сражений партизан с фашистами. Бригада с грозным названием «Смерть фашизму» давно донимала немцев своими дерзкими вылазками. Мой дед, Иван Прохорович, в то время 25-тилетний деревенский парень, худой, усталый от непрерывных боев с СС-овцами, был ее комиссаром. На уничтожение этой бригады была послана дивизия СС. Целая дивизия отборных карателей против нескольких сотен партизан. Было очень тяжело. На площади в несколько квадратных километров их бомбила авиация, била артиллерия. Но одной из самых болезненных точек этой сложной ситуации были, конечно, раненые партизаны. Основная проблема для их выживания и выздоровления было полноценное питание. А где его взять? В населенные пункты, деревни заходить было опасно, не столько для партизан, сколько для их жителей. Каратели сжигали всех, кто помогал партизанам.

Как быть, что делать? Решай, комиссар. Ты ответственный за этих людей. 

            Командиры и комиссары бригад и отрядов стали думать, где можно было бы достать продукты.

Вдруг Иван Прохорович предложил  дерзкий план, совершенно не выполнимый с точки зрения здравого смысла и холодной логики – забрать продовольствие у тех же самых фашистов в районном центре Смолевичи, на центральном продовольственном складе. С одной стороны – проще некуда, с другой – полное безумие...

-         Гитлеровцев надо заставить добровольно «выдать» нам побольше продуктов. Надо подготовить группу смелых партизан, знающих немецкий язык, переодеть всех в немецкую форму, подделать накладные на получение пайка, и получить продукты со склада под видом немцев, так сказать, на законном основании – объяснил Иван Прохорович.

Идею восприняли как безумную авантюру 25-летнего комиссара.

-         Как? Приехать к самим немцам?…Забрать без боя продукты?…Это невозможно!…- доносилось со всех сторон.

Иван Прохорович прекрасно понимал, что это был смертельный риск. Но умирающие в госпитале товарищи, братья по оружию… как он мог их оставить?

Но выхода не было и план, в конце концов, был принят. Началась подготовка к чрезвычайно смелой и дерзкой вылазке. Иван Прохорович возглавил эту операцию.

В отряд включили двух немцев, бельгийца и француза. Кроме них и Ивана Прохоровича больше партизан, знающих немецкий язык, не было. Поэтому в группу брали храбрых и находчивых.

В отряде был художник, он безукоризненно подделал и заполнил бланки накладных, оформив их печатью, вырезанной из картошки.

Надевая на себя ненавистную вражескую форму капитана СС, примеряя перед зеркалом фуражку, Иван Прохорович тщательно рассматривал каждую деталь, он прекрасно понимал, что любая мелочь приведет не только к его личной гибели, но и к провалу всей операции. Вот он, молодой, худощавый, подтянутый, в слегка сдвинутой на бок фуражке, встречает свой взгляд. В светло карих глазах, как в застывшем янтаре, ненависть проблескивает  в каждом отраженном солнечном блике. «Нет, не так. – решает он- Решимость должна быть, а ненависть пока попридержим, а то, что худощавый, это даже и неплохо, бояться будут. С партизанами воюю, за бандитами гоняюсь, поесть некогда. Это подойдет. Все. Решение принято и нет никаких сомнений. Самое главное - решает для себя Иван Прохорович по дороге к своим переодетым бойцам - самое главное, это решительность и действия на упрежденпие, пусть на полсекунды, но раньше принимать решение и действовать. Не дать им опомниться».

Все было готово. Группа Ивана Прохоровича в немецкой форме, выехав из лагеря перед рассветом, миновала деревню Шпаковщину – последнюю, которая контролировалась партизанами. На рассвете дорога через перелески кончилась, и санный обоз из пяти упряжек выбрался на автостраду Минск – Москва. В первых санях в форме капитана СС ехал сам Иван Прохорович. Вскоре сквозь пушистую завесу метели стали показываться первые встречные грузовики. Перед Смолевичами им повстречался другой санный обоз, выехавший на шоссе с проселочной дороги. На окраине города Иван Прохорович заметил полицейский пост и дал знак помощнику, чтобы тот придержал лошадей и пропустил вперед обоз попутных немцев. Полицай, невысокий плотный парень лет двадцати трех, проверив у тех документы, подошел к саням партизан.

Не дожидаясь вопроса, он протянул полицаю поддельное удостоверение. Наступил самый критический момент: узнает он, что документы фальшивые или нет?.. Посмотрев на них раз - другой и возвращая их капитану, немец вдруг спросил:

-   Пароле, гер офицер?.

-         Что ты хочешь? – вопросом на вопрос пренебрежительно ответил Иван Прохорович. А у самого сердце зашло. «И как я не догадался спросить пароль у попутчиков? Приняв за своего, они наверняка сказали бы».

-         Пароле? – повторил вопрос полицай.

-         К черту с твоим паролем! Вперед – вот мой пароль! Понял, идиот? - зло крикнул возмущенный капитан.

Все партизаны подались вперед. Затаив дыхание, они крепко сжали автоматы. Их глаза тревожно перескакивали с полицая на Ивана Прохоровича и на магистраль, по которой проносились вражеские колонны.

От неожиданности проверяющий дрогнул, вытянулся в струнку и испуганно захлопал глазами. Кроме слова «идиот» он ничего не понял. Но грозный вид немецкого капитана ничего хорошего не сулил. Чтобы поскорее от него отделаться, он поспешил открыть шлагбаум.

Вскоре группа приблизилась к продовольственному складу, размещавшемуся в больших деревянных бараках посреди обширного двора, обнесенного колючей проволокой.

Внутри двора и на улице стояло много саней, фургонов и автомашин. Всюду были немецкие солдаты, дожидавшиеся очереди.

-         Нам, видно, долго придется здесь сидеть, как на пороховой бочке, – заметил один из партизан.

-         Не затем ехали, - уверенно заявил Иван Прохорович.

А сам еще не знал, что предпринять, но прекрасно понимал, что они не смогут стоять в очереди. Вдруг он  заметил, что во дворе недалеко от склада в снегу буксует немецкий легковой «Мерседес». Как только шофер включал мотор, колеса, отбрасывая комья снега, все глубже зарывались. Наконец машина окончательно села. Никто из гитлеровских солдат даже не подумал помочь ее вытащить, хотя видели, что рядом с ней стоял пожилой полковник.

            Быстро оценив ситуацию, Иван Прохорович громко, так, чтобы все услышали, крикнул на немецком в сторону своей команды:

- Помогите господину полковнику. Быстро!

Четверо, знавшие немецкий, незаметно перевели приказ остальным партизанам, и вся группа поспешила к машине.

            Полковник, восхищенный вниманием капитана, явно расчувствовался и подарил ему пару пачек дорогих сигарет. Иван Прохорович взял их с достоинством, затем раскланялся и пошел к складу. Он уже увидел, что в очереди нет никого старше его по званию. Он этим воспользоваться. Не спеша подойдя к немецким офицерам и солдатам, он резко выкрикнул:

-         Что за сборище, а ну пропустите!

Толпа притихла и расступилась. Тогда он в сопровождении двух помощников направился к длинному столу, прикрывавшему проход в здание склада. За столом сидел начальник – итальянский офицер, видевший эпизод с машиной полковника. Не дав ему опомниться, Иван Прохорович окинул его слегка надменным взглядом, не торопясь вытащил из новенькой полевой сумки накладную, протянул ее и сказал по-немецки:

-  Я выполняю срочный боевой приказ, мне некогда терять время, прошу быстро отпустить мне продовольствие без очереди.

Шеф склада неуверенно развел руками. По его забегавшим глазам чувствовалось, что он раздумывал: стоит ли связываться ему с этим нахальным капитаном… В очереди зароптали...  «Свинство!» - вдруг осмелился сказать один из гитлеровских младших офицеров. Иван Прохорович услышав это, повернулся к нему и, демонстративно положив руку на кобуру с пистолетом,  сквозь зубы презрительно процедил:

-         Еще одно эдакое слово и тебе больше не видеть Божьего света. А ну посторонитесь!

Ближайшие гитлеровцы испуганно попятились.

Тем временем, не желая обострять отношения с эсэсовским капита­ном, начальник склада тотчас взял накладную, быстро прочитал ее и схватился за голову.

— На 350 человек и на три недели?! Но есть приказ отпускать всем без исключения не больше, чем на неделю...

«Что делать? Как себя вести? И, почему я заранее не узнал о нормах отпуска продуктов через агентов? — пронеслось в голове Ивана Прохоровича. — Выход один — надо рисковать! Пойду с главного козыря!» — решился он.

— Меня это не интересует. Я действую по личному приказанию имперского комиссара Белоруссии гауляйтера господина фон Готберга. Ясно?

Это возымело неотразимое действие. Итальянец быстро вскочил и засуетился.

— Я... сейчас, минуточку. Проверю, сколько у меня шпика и масла,— и скрылся в складе за штабелем ящиков.

«Как бы не напакостил этот макаронник. И куда он побежал? Не позвонит ли он коменданту по телефону?» — забеспокоился Иван Прохорович и решил пойти следом за итальянцем.

Когда он вошел, шеф склада уже стоял в глубине здания у письменного стола спиною к входу. Прикрывая ладонью трубку телефона и нагнувшись, он вполголоса что-то то­ропливо говорил.

Когда Иван Прохорович приблизился, то услышал его слова:

— Документы, гер обер-лейтенант, в порядке... Но ведь, гер комендант, он просит на три недели, понимаете, на три... Вот именно, такого еще не бывало... Что прикажете делать?

Тогда наш капитан рывком вырвал телефонную трубку:

— У аппарата капитан Ганс Миллер! Хайль! — смело крикнул Иван Прохорович в трубку, назвав наиболее распространенную в Германии фамилию, которую избрал при заполнении документов.— В трубке хрипло прозвучал ответ на фашистское приветствие.

Комиссар партизанского отряда понял, что заведующий складом говорил с обер-комендантом Смолевич, фамилию которого он хорошо знал.

— Гер обер-лейтенант Шранке, убедительно прошу приказать этому неповоротливому складскому интенданту скорее выдать мне требуемый запас продовольствия. Господин комендант, мой специальный батальон, о котором, как меня информировали при отправке из Минска, вас уже поставили в известность, выполняет срочный приказ гера гауляйтера фон Готберга, связанный с проведением очень важной операции против партизан... Да, да, без всякой очереди и на три недели! — нарочно громко воскликнул Иван Прохорович, а сам подумал: «Вру, а ты не станешь проверять! Пороху не хватит обратиться в канцелярию гитлеровского комиссара в Белоруссии». В ответ трусливый комендант заявил, что продукты батальона выдадут без промедления, но тут же добавил:

— И все-таки, капитан, возьмите продуктов только на неделю. Думаю, что такой бравый офицер, как вы, вполне успеете расправиться с бандитами за недельный срок. Ну, а если задержитесь, то в любое время пришлете людей за новым пайком,— уверенно закончил немецкий комендант на другом конце провода.

Поняв, что переубеждать коменданта бессмысленно, а итальянец его слов не слышал, Иван Прохорович пошел на край­нюю авантюру.

— Гут, гер обер-лейтенант! — закончил он разговор с деланной радостью. Подняв трубку и ткнув в нее паль­цем, наш герой сказал шефу:

— Господин Шранке не такой бюрократ, как вы. Сра­зу видно, что понимает службу и не пытается брать под сомнение приказы высшего начальства. Хорошо, что мне некогда, а то бы вам дорого обошлось недоверие, прояв­ленное к приказу гауляйтрра фон Готберга. Ну, ладно... Так вот, гер обер-лейтенант приказал вам выдать на три недели и немедленно, черт возьми! Ну, живо!

Иван Прохорович небрежно бросил трубку на рычаг аппарата и слегка фамильярно хлопнул итальянца по плечу. Видя, что шеф склада окончательно сломлен и всему поверил, он небрежно распахнул борт шинели и полез в карман за сигаретами. Высшие гитлеровские награды на его груди вконец смутили итальянца.

Лишь только теперь комиссар бригады свободно вздохнул. Зная, как сильно волнуются все его друзья, он вышел на крыльцо склада с таким расчетом, чтобы его видели все. Закурил сигарету и спокойно крик­нул своим:

— Ну, чего стоите, разинув рты? Подавайте скорее сюда лошадей!

Партизанские сани, еще раньше выбравшиеся из общей очереди, мигом подъехали. На складе, наверное, никогда и никто еще так быст­ро не грузился. Сливочное масло в бочонках, мука, сахар и соль в мешках, большущие бутылки со спиртом, ящики с консервами, макаронами, сигаретами, печеньем и все другие продукты начали молниеносно укладываться на пять больших саней. Партизаны забрали почти что все, что было на складе. Немецкие интенданты, стоявшие в очереди, только жалобно причитали.

Лошади едва стронули груз с места.

Все время, пока обоз не свернул с автомагистрали на проселок, партизаны ехали с чувством большой тревоги, ежеминутно ожидая погони, от которой им с тяжело гружеными санями, конечно, было бы не уйти.

То и дело поглядывая назад, они усердно подгоняли лошадей. Свернув на проселок, слезли с саней и изо всех сил стали подталкивать их. Каждым владело одно жела­ние — скорее вернуться в лагерь с бесценным грузом…

 

 Позже Иван Прохорович рассказывал:

— На складе все произошло быстро, раздумывать и волноваться было некогда,— говорил он.— А вот за об­ратный путь вся душа изболелась. Дорога длинная, а лошади с перегруженными санями едва тащились. Чего, только за это время не передумали...

Для меня лично этот случай представляется как действительно невероятный. Только имея огромную перед собой задачу по спасению товарищей, можно было осуществить этот дерзкий безумный замысел. Но с другой стороны, ничего нового в этом нет. «Сам погибай, а товарища спасай» - та же мудрость от суворовских солдат, а может еще с более ранних времен…

То, что смог сделать один молодой парень, комиссар бригады, с десятью-двенадцатью своими товарищами для спасения многих десятков, воевавших за справедливость, означает одно – не нужно бояться делать добро и противостоять злу. И то, что легендарные герои, о которых мы читаем в учебниках, хрониках или с которыми мы знакомы лично, смогли противостоять и победить — это скорей закономерность, а не исключение из правил.